Российские власти сейчас активно готовятся к председательству страны в Арктическом совете (оно начнется в мае и продлится два года). Это объединение, в которое помимо России входят еще семь приполярных государств, иногда называют «теневым правительством Арктики», сообщает газета «КоммерсантЪ«. О том, чего хочет добиться Москва в период своего председательства и какие темы лучше не включать в повестку, в интервью корреспонденту “Ъ” Елене Черненко рассказал посол МИД РФ по особым поручениям, старшее должностное лицо Арктического совета от России Николай Корчунов
— Будет ли Россия в ходе председательства добиваться принятия какого-либо юридически обязывающего панарктического документа, который бы решал ключевые проблемы в Арктике?
— Необходимость улучшения условий жизни населения Арктического региона, адаптации жизни в высоких широтах к климатическим изменениям, сохранения биоразнообразия, а также экономическое освоение Арктики, сопровождающееся масштабными проектами по добыче и переработке природных ресурсов, интенсификацией грузоперевозок по Севморпути, ростом туризма и торговли, требуют коллективных усилий всех участников арктической «восьмерки».
Эти важные для обеспечения устойчивого развития Арктического региона темы будут находиться в центре внимания российского председательства в Арктическом совете в 2021–2023 годах.
Мы будем приветствовать разработку и принятие новых соглашений и договоренностей, если они будут отвечать интересам арктических государств.
Надеемся, в частности, на скорейшее вступление в силу Соглашения о предотвращении нерегулируемого промысла в открытом море в центральной части Северного Ледовитого океана. Это важный элемент экосистемного подхода к управлению морскими ресурсами в Арктическом регионе.
— А что мешает ему вступить в силу, ведь оно подписано еще в 2018 году?
— У нас нет данных о ратификации соглашения КНР.
Возвращаясь к вашему вопросу: сегодня мы не видим необходимости в заключении какого-либо отдельного универсального международного договора по Арктике — нынешней международно-правовой базы вполне достаточно для регулирования международных отношений в регионе.
Скорее востребованными могут быть соглашения секторального или отраслевого характера, которые бы формализовали взаимодействие, скажем, по вопросам природоохранной деятельности, развития транспорта, телекоммуникаций, научной деятельности, финансирования инфраструктурного и социально-экономического развития, реагирования на потенциальные чрезвычайные ситуации, обеспечения контактов между людьми.
— А принятия подобных документов Россия будет добиваться? Если я правильно понимаю, юридически обязывающих соглашений в Арктическом совете уже несколько, но не при каждом председательстве удается что-то согласовать.
— Действительно, есть четыре соглашения, касающихся секторального сотрудничества в Арктике. Но в период финского (2017–2019 годы) и исландского (2019–2021 годы) предательств вопросы заключения новых соглашений не обсуждались.
— Почему?
— Не было такой необходимости. Я бы сказал, что мы уже прошли период интенсивного формирования договорно-правовой базы многостороннего сотрудничества в Арктическом регионе. Вместе с тем Россия в качестве председателя в Арктическом совете будет готова организовать всестороннее обсуждение возможных предложений на этот счет в случае их поступления.
— Будет ли Россия пытаться провести первый арктический саммит? Или в плане только встреча министров иностранных дел?
— Министерская сессия Арктического совета — это традиционное итоговое мероприятие, которое председательствующая страна проводит под завершение своего председательства в Арктическом совете. Исландия собирается провести его в Рейкьявике в мае. Мы его также будем организовывать в 2023 году.
— А где?
— С местом проведения мы определимся уже ближе к самому мероприятию.
Что касается саммита глав государств и правительств, то мы в целом смотрим на это позитивно.
В интересах сохранения Арктики как территории мира и стабильности мы выступаем за развитие диалога между арктическими государствами на всех уровнях, в том числе на высшем.
Но этот вопрос требует тщательной проработки: для успешного проведения такой встречи на высшем уровне необходимы как содержательная повестка дня, так и позитивная атмосфера сотрудничества и взаимного доверия.
— Но Россия будет стремиться к этому? К проведению саммита?
— Отвечу вам так: Россия будет стремиться к укреплению арктического сотрудничества и сохранению Арктики в качестве зоны мира и конструктивного взаимодействия, для чего безусловно полезными являются контакты и на высшем уровне.
— Все чаще встает вопрос о милитаризации Арктики. Западные страны обвиняют в этом Россию, а она — их. При этом в поле зрения Арктического совета эта тематика не входит. Не хочет ли Россия в ходе своего председательства поднять этот вопрос?
— Наша страна твердо придерживается линии на дипломатическое решение всех спорных вопросов, в том числе территориальных и иных разногласий, как это зафиксировано «пятеркой» прибрежных арктических государств в Илулиссатской декларации от 2008 года, а также неоднократно подчеркивалось в последующих заявлениях.
Мы не видим смысла отдельно поднимать тему милитаризации в рамках председательства в совете.
Арктический совет — это ведь гражданский форум сотрудничества. Главная его задача — устойчивое развитие Арктического региона.
И мы исходим из того, что в Арктике нет проблем, требующих военного решения. Тем более что мандат Оттавской декларации от 19 сентября 1996 года (о создании Арктического совета.— “Ъ”) исключает из повестки организации вопросы военной безопасности.
— Но ведь в сложившейся ситуации долго эти вопросы игнорировать не получится. Москва ни в какой форме не будет затрагивать их?
— Россия в интересах недопущения деградации военно-политической обстановки в Арктике поддерживает возобновление проводившихся до 2014 года ежегодных встреч начальников генеральных штабов вооруженных сил арктических государств. Это было бы эффективной мерой по укреплению доверия и безопасности в регионе. В качестве первого шага к восстановлению этого формата можно было бы рассмотреть возможность организации диалога на уровне военных экспертов стран—членов Арктического совета, в рамках которого могли бы обсуждаться такие вопросы, как налаживание оперативного взаимодействия по предотвращению инцидентов в акваториях за пределами территориального моря, совместные поисково-спасательные операции на море, ликвидация последствий природных катастроф и техногенных аварий, создание прямых линий связи с командованиями вооруженными силами арктических государств для предотвращения опасной военной деятельности, участие наблюдателей в мероприятиях оперативной и боевой подготовки.
— С точки зрения Москвы, кто несет основную ответственность за нарастание конфликтного потенциала в Арктике?
— По мере таяния льдов и повышения степени доступности этого региона отмечается наращивание военного присутствия и активности в регионе как арктических государств, так и неарктических стран—членов НАТО. В результате в Арктике действительно нарастает конфликтный потенциал. По имеющемся оценкам, за последние пять лет страны НАТО в два раза увеличили количество военных учений и других мероприятий боевой подготовки в высоких широтах. К участию в них все чаще привлекаются вооруженные силы неарктических стран—членов НАТО, а также не входящих в Североатлантический альянс государств.
Кроме того, происходит наращивание иностранных контингентов, дислоцированных на территориях стран, входящих в этот военно-политический блок.
Явно провокационный характер имел заход в Баренцево море в начале мая 2020 года ударной группы НАТО в составе американских и британских кораблей под предлогом «обеспечения безопасности торговли и свободы судоходства».
— Но ведь и Россия наращивает свое военное присутствие в Арктике. Восстанавливаются советские военные базы, размещаются контингенты и вооружения, проводятся учения.
— Меры, принимаемые Российской Федерацией в Арктике, обусловлены значением этого региона для национальной безопасности и экономики нашей страны, ведь в Арктической зоне РФ производится более 10% ВВП и 20% российского экспорта. При этом наша цель — обеспечить безопасность и стабильность для реализации масштабных экономических проектов и обеспечения социально-экономического развития Арктической зоны в условиях возрастающего интереса к этому региону со стороны целого ряда государств, в том числе неарктических. Военная активность России в Арктике не нарушает никаких международных обязательств, не направлена против какой-либо из стран Арктического региона и не создает угрозы для их национальной безопасности.
— Уверена, что такими же словами свои действия и планы объясняют в НАТО.
— В отличие от ряда других стран, Россия последовательно выступает за формирование в Арктическом регионе системы неукоснительного соблюдения международного права, строго придерживается духа и буквы соответствующих конвенций, выражает заинтересованность в сохранении региона в качестве зоны мира, стабильности и конструктивного сотрудничества, как это отражено в Оттавской декларации, а также совместном итоговом заявлении министров, подписанном на министерской встрече Арктического совета в Рованиеми 6 мая 2019 года.
— В рамках природоохранной повестки Россия, как было анонсировано, предложит проекты по ликвидации последствий экологических происшествий. О чем конкретно пойдет речь? Насколько голос России в этом плане может быть авторитетным, учитывая печальный опыт самой России в этом плане?
— В Арктическом совете природоохранной теме уделяется особое внимание. В частности, в рамках Рабочей группы по устранению загрязнения Арктики (ACAP) действует экспертная группа по отходам. Мандат этой группы предполагает разработку, координирование и содействие реализации проектов Арктического совета, которые способствуют улучшению экологически чистого управления опасными отходами, сокращению объемов загрязняющих веществ, сбрасываемых в окружающую среду вместе с промышленными и бытовыми отходами, а также поддерживают надлежащее обращение с твердыми и жидкими бытовыми отходами и помогают удаленным общинам и общинам коренных народов разрабатывать более устойчивые и эффективные практики обращения с отходами с целью предотвращения загрязнения среды и образования морского мусора.
Будучи структурным подразделением ACAP, экспертная группа по отходам выступает в качестве вспомогательного механизма поддержки, способствующего сокращению объемов загрязнителей, попадающих в окружающую среду из отходов, а также снижению связанных с ними экологических, медицинских и социально-экономических рисков в Арктике.
Финансирование мероприятий, направленных на предотвращение и смягчение последствий загрязнения Арктического региона, осуществляется на основе Инструмента поддержки проектов Арктического совета (ИПП), учрежденного в 2005 году.
Поддержку уже получили проекты в области борьбы с климатическими изменениями, обращения с опасными отходами и сохранения биоразнообразия.
По линии программы ИПП успешно реализуется ряд проектов, значимых для сохранения и защиты окружающей среды Арктического региона: «Сокращение выбросов черного углерода и метана при сжигании попутного нефтяного газа», «Вывод из обращения фторсодержащих парниковых газов и озоноразрушающих веществ на предприятиях по переработке рыбы и морепродуктов в Мурманской области», «Разработка, строительство и эксплуатация серии из трех гибридных судов нового поколения экологического класса и их эффективное использование на реках Арктической зоны Российской Федерации».
Обсуждаются новые перспективные инициативы, претендующие на финансирование в рамках ИПП: «Составление экологических карт лесных пожаров в Арктической зоне и мониторинг проекта (Арктические пожары)», «База данных по арктическому судоходству», вторая фаза проекта «Оценка выбросов черного углерода и здоровья местных сообществ», «Оценка использования стойких органических загрязнителей и ртути и источники их выбросов в Мурманской области».
— Это, как я понимаю, все проекты самого Арктического совета, но что может в этой сфере предложить Россия? Ведь в плане заботы об экологии наша страна, к сожалению, уступает западным приарктическим странам.
— Все эти проекты были инициированы Россией. Стоит добавить, что в преддверии председательства мы внесли в Арктический совет проектные предложения, касающиеся биобезопасности (к ней также относится проблематика COVID-19), устойчивого судоходства, «зеленого» финансирования, и другие предложения, призванные содействовать обеспечению устойчивого развития Арктического региона. Все эти проекты рассчитаны не на один год и будут продолжены и после нашего председательства.
— Будет ли Россия предлагать проекты или решения по радиационной реабилитации морских акваторий от существующих потенциально опасных объектов? Экологи говорят, что в арктических морях затоплено около 18 тыс. объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами.
— Минвостокразвития России разработало проект указа президента России «О реабилитации Арктической зоны Российской Федерации от затопленных и затонувших объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами», предполагающего утверждение Плана по реабилитации Арктической зоны Российской Федерации от затопленных и затонувших объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами на 2020–2029 годы. Проектом указа координатором работ по реабилитации Арктической зоны Российской Федерации от затопленных и затонувших объектов с отработанным ядерным топливом и радиоактивными отходами определена госкорпорация «Росатом», имеющая большой практический опыт международного взаимодействия в этой области.
Развитие сотрудничества по мониторингу и обезвреживанию радиационно опасных объектов в арктических широтах — востребованный элемент международного взаимодействия в данном регионе.
Эта работа в течение последних 15 лет ведется в рамках «ядерного окна» природоохранного партнерства «Северное измерение» (ПОПСИ). Этот формат неплохо себя зарекомендовал в плане совместного поиска решений и выполнения конкретных задач в сфере экологической безопасности в европейской части Арктики. В качестве примера приведу проекты по линии ПОПСИ в Мурманской области: по обезвреживанию плавучего хранилища ядерных отходов — судна «Лепсе», а также созданию мощностей по утилизации отработавших топливных сборок для атомных подводных лодок в районе губы Андреева. Финансирование этих проектов осуществляется из донорского фонда партнерства. Мы рассчитываем на продолжение сотрудничества с нашими партнерами в этой области, в том числе в контексте возможного запуска новых проектов, в частности по подъему и утилизации ряда затопленных или затонувших в северных широтах атомных подводных лодок.
Нет сомнения, что их подъем и дезактивация с экологической точки зрения полезны и необходимы. Эта задача отвечает интересам всех стран региона, поэтому ее осуществление могло бы вестись в рамках международного проекта — совместными усилиями и, разумеется, с привлечением солидного российского финансирования.
— По мнению российских правозащитников и по репортажам с российского Севера, в России с защитой интересов и прав малочисленных коренных народов все очень плохо. При этом в 2019 году Мосгорсуд по требованию Минюста РФ ликвидировал Центр содействия коренным малочисленным народам Севера — правозащитную организацию с 20-летним стажем, которая известна в том числе за рубежом. Руководство центра связало претензии с тем, что представители НКО неоднократно рассказывали «на международных площадках» о проблемах коренных жителей российской Арктики, связанных прежде всего с конфликтами с промышленниками и нефтяниками. Как Россия собирается продвигать в Арктическом совете тематику защиты коренных народов, если сама не справляется с этой задачей? Или вы считаете, что справляется?
— В 28 регионах России проживают 47 коренных малочисленных народов, которые значительно различаются способами своего самообеспечения, расселения и видами хозяйственной деятельности. Многие из них ведут традиционный образ жизни, включая кочевой.
Такое многообразие отличает нас от других стран и потребовало отнесения защиты прав соответствующих народов к совместным полномочиям федерального центра и регионов.
Этот подход учитывает беспрецедентную региональную специфику, но одновременно содержит закономерные сложности правоприменения. Неизбежно появляются регионы-лидеры и отстающие, что зачастую позволяет искусственно проецировать отдельные проблемы на общероссийский масштаб.
В то же время права коренных малочисленных народов имеют конституционную основу. В регионах реализуются комплексные программы их развития. Действуют специализированные государственные учреждения культуры, образования, науки, средства массовой информации.
На примере Югры, Ямала, Якутии, Ненецкого, Чукотского автономных округов, Красноярского края и иных регионов законы, посвященные соответствующим народам, составляют десятки, а подзаконные акты сотни штук.
К местам традиционного проживания и традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов федеральным правительством отнесено более половины всей общей площади 28 регионов их расселения, где они составляют менее 2% от численности населения. Это несколько миллионов квадратных километров.
Дополнительно образовано свыше 700 территорий традиционного природопользования с более строгим охранным режимом в половине регионов их расселения. Это примерно 2 млн кв. км, или около 12% от площади страны.
В России выпасается порядка миллиона домашних оленей, что требует фактического доступа коренных малочисленных народов к своим землям и определяет возможности сохранения их этнического самосознания.
Что касается коренных малочисленных народов Арктики, то их поддержка для нас одна из первостепенных задач на арктическом направлении.
На ее решение комплексно нацеливают утвержденные в 2020 году указами российского президента Основы государственной политики Российской Федерации в Арктике на период до 2035 года, Стратегия развития Арктической зоны Российской Федерации и обеспечения национальной безопасности на период до 2035 года, а также пакет законопроектов о предпринимательской деятельности в Арктике.
За последние месяцы правительством России утвержден порядок возмещения убытков, причиненных коренным малочисленным народам Севера (КМНС), разработан Стандарт ответственности промышленных компаний в отношениях с такими народами, образован Общественный совет Арктической зоны Российской Федерации по контролю соблюдения их прав. В декабре 2020 года на утверждение внесен проект программы государственной поддержки традиционной хозяйственной деятельности коренных народов Арктики.
Стандарт ответственности резидентов под контролем государства во многом основывается как на международных принципах, так и на фактически сложившихся в регионах России практиках. Многие из них выгодно отличают нас от сложившихся в зарубежных государствах реалий. По ведомственным оценкам, финансирование промышленными компаниями проектов устойчивого развития КМНС и территорий их проживания через соглашения с региональными властями, возмещение убытков физическим и юридическим лицам, грантовую поддержку составляет порядка 2 млрд руб. ежегодно. Продвижение и совершенствование такого стандарта, в том числе на основе российского опыта, целесообразно и на площадке Арктического совета.
Сейчас остро стоит вопрос сохранения языков коренных народов, что формирует еще одно актуальное направление международного сотрудничества на общеарктическом пространстве.
Поддержать их призван проект «Цифровизация языкового и культурного наследия коренных народов Арктики», представленный Россией в Рабочей группе Арктического совета по устойчивому развитию (SDWG). Это предполагает создание в интернете единой поликультурной среды коренных народов Арктики с новыми возможностями для фиксации и развития знаний об их культуре и языках. Одна из задач проекта — обеспечить цифровую идентичность каждого коренного народа.
— Было также заявлено о планах строительства первой международной научной станции в Арктике. Расскажите, пожалуйста, подробнее об этом проекте: где он будет находиться, кем финансироваться, кто там будет работать и над чем?
— Проект международной арктической станции «Снежинка» (Arctic Hydrogen Energy Applications and Demonstrations, AHEAD) от Московского физико-технического института (МФТИ) был представлен Россией в Рабочей группе Арктического совета по устойчивому развитию. МФТИ в кооперации с российскими и международными партнерами на «Земле надежды» в предгорьях Полярного Урала (Ямало-Ненецкий автономный округ) планирует создание круглогодичной полностью автономной международной арктической станции модульной архитектуры на базе возобновляемых источников энергии и водородной энергетики (без дизельного топлива) для целей доработки, тестирования и популяризации решений в области природосберегающих будущих технологий жизнеобеспечения, а также других технологий для энергоизолированных и удаленных поселений и объектов в Арктике, в том числе телекоммуникации, медицина, биотехнологии, чистые сельскохозяйственные технологии, робототехника, интернет вещей и «умный дом/поселение», 3D-печать, новые материалы и строительные технологии, а также системы, использующие технологии искусственного интеллекта для улучшения условий быта и работы человека в Арктике. Открытие станции запланировано на 2022 год. Проект уже вызвал интерес и намерение сотрудничать у ряда зарубежных коллег.
— Раньше российские власти меньше внимания уделяли проблеме глобального потепления, но сейчас об этом много говорят, в том числе в контексте предстоящего председательства. Как отражаются климатические процессы в Арктике на жителях России? Или для России от глобального потепления больше плюсов, в том числе в отношении перспектив Северного морского пути и освоения северных территорий?
— Одна из основных угроз, формирующих риски для развития Арктической зоны и обеспечения национальной безопасности,— это интенсивное потепление климата (в 2–2,5 раза быстрее, чем в целом на планете).
Климатические изменения способствуют возникновению как новых экономических возможностей, так и рисков для хозяйственной деятельности и окружающей среды.
Эта особенность Арктической зоны определяет необходимость особых подходов к ее социально-экономическому развитию и обеспечению национальной безопасности. Мы исходим из того, что существует вероятность наступления в результате антропогенного воздействия и климатических изменений в Арктической зоне событий, имеющих неблагоприятные экологические последствия. Это создает глобальные риски для хозяйственной системы, окружающей среды и безопасности арктических государств.
Особое внимание требуют проблемы деградации мерзлоты, адаптации к изменению климата, вопросы мониторинга. В рамках председательства России в Арктическом совете мы планируем провести форум по повышению сопротивляемости к климатическим изменениям. Интересной представляется инициатива главы Республики Саха (Якутия) Айсена Николаева о проведении встречи высокого уровня по мерзлоте.
Я хотел бы отметить важность прагматичного подхода к этой проблеме, который, с одной стороны, ориентирован на минимизацию негативных последствий климатических изменений, с другой — на использование открывающихся возможностей как в области морского судоходства, так и добычи и переработки природных ресурсов.
Потепление климата действительно открывает и новые перспективы для развития Севморпути и превращения его в глобальный транспортный коридор, который обладает рядом преимуществ в сравнении с другими маршрутами и на 40% короче альтернативного транспортного пути через Суэцкий канал, позволяет сократить не только время доставки грузов, но и расходы на топливо, тем самым способствуя минимизации антропогенного воздействия на окружающую среду.
— Еще один анонсированный проект — Международный фонд развития Арктики. О чем идет речь?
— Мы считаем, что назрела потребность в проработке финансовой основы устойчивого развития региона, возможного создания Фонда устойчивого развития Арктики, который бы способствовал реализации целей и задач Парижского соглашения по климату (Климатическая повестка 2030), целей устойчивого развития, а также реализации национальных стратегий и планов арктических государств по развитию своих северных территорий. Исходя из этой логики, мы внесли на рассмотрение в Рабочую группу Арктического совета по устойчивому развитию проект по устойчивому арктическому финансированию (Sustainable Arctic finance).
— А планируется ли в ходе российского председательства принять в наблюдатели новые страны или организации? Могут ли их права быть расширены?
— При принятии новых стран и организаций в наблюдатели Арктический совет прежде всего руководствуется критериями, которым страна-заявитель должна соответствовать. Очевидно, что эти страны должны разделять его цели и задачи, на деле внося вклад в их реализацию. Вопрос о расширении прав наблюдателей не выносился, у них и в нынешних условиях имеются весьма значительные возможности для сотрудничества и реализации совместных проектов. Мы считаем важным обеспечение их сбалансированного участия в проектной деятельности Арктического совета, включая проекты в области устойчивого развития и экологии, более полное использование наблюдателями имеющихся возможностей сотрудничества.
— Будет ли одобрена давняя заявка Евросоюза на обретение статуса наблюдателя в совете?
— Вопрос о предоставлении ЕС статуса наблюдателя на повестке Арктического совета также не стоит. Касательно ЕС мы приветствовали бы ответственный подход этой организации к содействию финансированию и обмену технологиями для реализации инвестиционных проектов в Арктике, в частности по ликвидации накопленного экологического ущерба, в том числе в сфере радиационной безопасности. «Разблокирование» финансирования проектов по линии Европейского банка реконструкции и развития, имеющих значительный потенциал для содействия устойчивому и гармоничному развитию Арктики в целом, могло бы стать важным шагом на пути к достижению общих целей.
— Они были заблокированы из-за конфликта вокруг Украины?
— Да.