Сегодня тех, кто говорит на чулымском языке, можно пересчитать по пальцам. Тем не менее, группа энтузиастов в Томской области, в числе которых и простые чулымцы, и ученые и священники, пытается его сохранить.
О том, что уже удалось сделать на этом пути, корреспонденту Sibnovosti.ru Валерию Лавскому рассказала доцент кафедры перевода и переводоведения Томского государственного педагогического университета (ТГПУ) Валерия Лемская.
— Недавно стало известно, что житель села Тегульдет Василий Габов переводит на чулымский Евангелия. Кто стал инициатором этой работы и как она продвигается?
— Да, есть идея перевести все четыре Евангелия на чулымский язык. Это была инициатива иерея Алексея Самсонова – руководителя миссионерского отдела Томской епархии Русской православной церкви. Он нашел меня по моим публикациям об этом языке, а я посоветовала ему обратиться к моему информанту Василию Габову. Они познакомились, и сейчас эта работа подходит к концу. Евангелие от Марка уже напечатано. Сама работа носит своеобразный трехсторонний характер. Василий Михайлович переводит, отец Алексей, в первую очередь, смотрит за тем, чтобы правильно был передан духовный смысл текста. Я же пытаюсь решить возникающие в процессе лингвистические проблемы, ведь, не всё возможно передать при переводе. В чулымском нет некоторых абстрактных понятий, нет каких-то культурных реалий. «Я есмь лоза, а вы ветви», — говорится, например, в Евангелии от Иоанна. А там, где живут чулымцы, в принципе виноград не растет, и поэтому слова такого в чулымском языке нет. И даже в соседних сибирских тюркских языках нет. Чулымский язык: спасти и сохранить К вам обратились, как к авторитету в знании чулымского языка.
— Как вы заслужили такую репутацию?
— Я училась на переводческом факультете Томского политехнического университета, и моя руководитель спросила, чем я хочу заниматься. Когда услышала в ответ, что я собираюсь в аспирантуру, предложила заняться языками народов Сибири. Я выросла в Киргизии, и там изучила киргизский и турецкий языки на очень хорошем уровне. Чулымским же языком к тому времени на кафедре языков народов Сибири им. А. П. Дульзона ТГПУ уже лет 30 никто не занимался, это было белое пятно. Вместе с будущим научным руководителем мы решили, что мне со знанием тюркских языков будет гораздо легче его освоить. Те, кто сегодня еще говорит на чулымском языке, являются носителями среднечулымского диалекта. В нем можно выделить два говора. В Тегульдете – это тутальский, а в Красноярском крае – мелетский. Я больше работала с красноярскими чулымцами. Добраться в деревню Пасечное Тюхтетского района – не самое простое дело. Это последний населенный пункт по дороге из райцентра. Последние 120 км до деревни – песчаная и глиняная дорога, которую развозит после дождя. Но в Пасечном больше сохранилось чулымской самобытности. Там даже молодые люди сочетают, например, традиционные и современные способы рыбной ловли. Мой самый главный информант Александр Федорович Кондияков (увы, он ушел от нас в прошлом году) сам преподавал в кружке своего родного языка в Пасечном. Ему даже платили небольшую зарплату в сельской школе. Но потом оказалось, что чулымский не входит в число иностранных языков, которые есть в перечне министерства образования РФ для изучения, что у самого Александра Федоровича нет специального образования, и кружок закрыли. Позже закрыли и школу, дети сейчас учатся в соседней деревне.
— Что можно считать главным результатом этой работы?
— Конечно, создание словаря. Чулымцы никогда не имели письменности, но они пришли к идее создания своего алфавита. Ведь необходимо записывать рассказы, истории, чтобы сохранить культурное наследие предков. Средства русского языка не позволяют в полной мере передать языковую структуру чулымского. Необходимо было что-то делать. Александр Федорович, который общался с хакасами и алтайцами, видел, что у них в алфавитах есть особые буквы. Мы проконсультировались с чулымцами и ввели в обращение семь букв. У Александра Кондиякова уже были какие-то наработки и мы стали собирать все воедино. Сейчас черновик словаря готов. Больше 10 лет работали над ним. Очень много времени ушло на внесение исправлений и изменений, на то, чтобы перевести всё в электронный вид. В этом году на базе Томского государственного университета (ТГУ) мы будем продолжать эту работу. Затем словарь планируем издать. Это будет не просто перечень слов, а книга с элементами грамматики, с культурными элементами. Ведь, Александр Кондияков не только собирал слова, а записывал сказки, частушки, истории… В Тегульдете немного другая история. Василий Габов еще в юности пытался писать рассказы на чулымском языке на русском алфавите. Чтобы правильно передать звуки он сначала, по совету специалистов, добавил две буквы, которые есть в хакасском, якутском и алтайском алфавитах. Но их оказалось недостаточно. Когда стал переводить Евангелие, понял, что некоторые звуки нуждаются в более простой передаче и сейчас он использует четыре графемы. Василий Михайлович говорит, что когда перевод будет закончен, надо будет всё привести к единообразию и окончательно решить, какие буквы оставить.
— Мы вернулись к переводу Евангелий. Как удается решить те проблемы перевода, о которых вы говорили?
— Есть несколько способов. Одна из наших стратегий – это создание неологизмов на чулымском языке. Например, «Царствие Божие» мы перевели на чулымский, если дословно, «Божья земля царя». Другая стратегия – заимствования из разных источников. Прежде всего, из соседнего говора. При работе с Александром Федоровичем я узнала, что библейское «Слово», как оно употребляется в Евангелии от Иоанна («В начале было Слово…»), у мелетских чулымцев трансформировалось в понятие «заговор», «колдовство». Поэтому Александр Федорович подсказал, что нужное понятие «Слово» можно передать как «эрвек». В его говоре оно означает «разговор». Приходится, конечно же, заимствовать из русского языка и из соседних тюркских. Могу привести пример со словами «Господь» и «господин». Они близки, и при переводе возникает опасность неправильно передать значение. В этом случае наш «консилиум» принял решение позаимствовать хакасское слово «устағӌы», которое как раз имеет значение «начальник» и «хозяин», необходимое для передачи смысла. Очень часто используется описательный перевод или компрессионный. Это когда из более крупного фрагмента текста мы вычленяем основную мысль, или даже иносказательно как-то передаем идею.
— Ваша группа – единственная, кто сейчас занимается изучением чулымского языка?
— В ТГУ, который я уже упомянула, тоже ведутся исследования. Создана лаборатория лингвистической антропологии, где я тоже работаю. Там мы ведем исследования, которые позволяют провести масштабный анализ материала. Кроме того, есть в ТГУ аспиранты, которые под руководством известного этнолога Дмитрия Анатольевича Функа занимаются исследованием материальной культуры чулымцев.
— Вы надеетесь на то, что ваша работа послужит развитию чулымской культуры, или у нее больше шансов стать памятником языку, который исчезнет?
— Увы, язык теряется. Активных его носителей осталось человек 10. Думаю, наберется еще человек 50, кто его только понимает. Понимают, но не говорят по разным причинам. Здесь и психологический барьер имеет место, да, и с детства всех заставляли говорить по-русски. С одной стороны, создавалась же новая общность «советский человек». С другой, школьные учителя убеждали, что для того, чтобы лучше понимать материал, надо лучше учить русский, а для этого как можно чаще говорить по-русски. Конечно, и сейчас приходится слышать, что чулымцы – народ малочисленный, и, мол, кому этот язык нужен. Но не так уж много у нас уникального осталось в мире в целом, и в Томской области в частности.
— Почему не попытаться это сохранить?
— Сохранение любого языка – это очень важная задача, потому что с его утратой уходят и культура, и самобытность. Знаете, когда я первый раз приехала в Пасечное в 2007 году, чулымцы даже удивились, что их язык вызвал интерес в соседнем регионе. И потом жители деревни сами мне рассказывали, что чаще стали использовать родной язык в разговорах друг с другом. Я не могу утверждать, что наша работа обязательно спасет язык. Но у нас часто бывает, что какой-то язык считается умершим, а в какой-то момент оказывается, что это не так. Будем надеяться на лучшее.
Источники: «Живая Арктика», «Сибновости» Фото: архив Валерии Лемской