Музыка народов севера
Музыкальная культура северных народов весьма своеобразна. И её своеобразие состоит не только в мелодиях, ритмах, звуках и музыкальных инструментах, но и в восприятии музыки вообще. В традиционной языческой культуре музыка – это, скорее, не развлечение, а ритуальное действо, способное сообщать слушателям определённую энергию, задавать ритмику магического обряда и даже вводить в изменённое состояние сознания. Игрой на музыкальных инструментах сопровождается большинство обрядов, ритуалов и праздников.
Наверное, именно поэтому музыка народов севера основана в большей степени на ритмике, чем на мелодии. Она оформляет обрядовые танцы, телодвижения, весь ритуал. И наверняка по этой причине одним из главных музыкальных инструментов северной культуры является бубен.
При слове «шаман» у любого из нас возникает образ одетого в шубу колдуна, танцующего вокруг костра со звонким бубном в руках. На самом деле, конечно, всё гораздо сложнее. Так, у ненцев большинство шаманов, которые принадлежали в низшей группе, не могли иметь бубен. Он был атрибутом лишь старших шаманов, да и то – чаще всего не имел подвесок, придающих характерный звон. Подвески на бубне и вовсе были привилегией старых, мудрых и опытных шаманов, а такие встречались очень редко. Бубен – наиболее действенный инструмент при вхождении в транс. Считается, что звук бубна отгоняет злых духов.
Ещё один инструмент, с которым у многих россиян связывается музыка коренных северных народов, — это варган. Тот самый язычковый инструмент в виде пластинки, вставляемой в рот и издающей резкие звуки при дёргании за язычок. Не стоит, однако, связывать варган исключительно с северными народами – этот инструмент известен буквально по всему миру: он издавна использовался в народной музыке – немецкой, русской, китайской, вьетнамской… Что касается КМНС, то здесь варган иногда приобретал необычные формы; например, якутский «икки тыллаах хомус» — варган, имеющий сразу несколько язычков. Ханты и манси считали, что звук варгана (здесь этот инструмент называли тумраном) способен отгонять злых духов и вылечивать больных.
Любили северные народы и другие шумовые инструменты. У ненцев, к примеру, известна гуделка – здесь её называют «вывко». Она представляет собой деревянную дощечку с двумя отверстиями в середине, через которые пропущена верёвка из оленьего сухожилия. Если эту дощечку раскрутить, то она начнёт издавать гудящий звук, напоминающий шум ветра.
У манси известны погремушки, изготавливаемые из птичьего зоба или другого естественного материала. Такая погремушка обычно заполняется песком, который и издаёт звук при встряхивании.
Однако знают северные жители и инструменты более сложные и «серьёзные». Взять хотя бы хантыйский нарс-юх (название означает «играющее дерево»). Это большой струнный инструмент, корпус которого имеет форму лодки. Струны, конечно же, делаются из оленьих сухожилий или кишок. Играть на этом инструменте имеют право исключительно мужчины. И исполнять они на нём должны лишь героические сказания, былины и легенды о могучих древних богатырях. Впрочем, танцы на праздниках тоже сопровождаются игрой на нарс-юхе. Ханты считали этот инструмент в буквальном смысле божественным – через него божества будто бы передавали людям свою волю. Нарс-юх – инструмент не для простых людей, а для шаманов. Считалось, что свой инструмент человек ни в коем случае не должен продавать, ведь тем самым он продаст свою душу.
У манси имеется скрипка, которая называется «нерыпь». Чаще всего она имеет только одну струну, иногда – две. Любопытно, что звук нерыпи напоминает человеческий голос (чем не колдовство?) и может передавать очень многие его оттенки; исходный же звук нерыпи напоминает плач.
Материалы для изготовления инструментов северные музыканты брали самые простые и подручные. Как уже говорилось, олени и здесь оказываются полезными – из их внутренностей делают, например, струны. Корпуса инструментов изготавливались из дерева; при этом для особо важных инструментов (струнных, смычковых) существовали различные правила при выборе дерева. Отличной находкой в этом плане было дерево, поражённое молнией; считалось, что таким образом само божество указало, из какого дерева должен быть изготовлен его «голос».