После каждого праздника в тундре мы чествуем женщин, победивших в гонках на оленьих упряжках
Умелые жительницы тундры управляют оленьей упряжкой так же мастерски, как мужчины.
«Среди ненок есть амазонки, которые с детства уверенно держат хорей и между самолётом, пароходом и паровозом всегда выбирают любимый вид транспорта.» — рассказывает корреспондент «Няръяна вындер» Ирина Коткина
Светлана Вокуева: По Канину с песней
– Родилась я в Канинской тундре и, можно сказать, ездила на оленях с самых первых дней жизни. С четырёх лет сидела пассажиром у братьев, когда они приезжали на каникулы, а так всегда – с папой.
Сама научилась управлять упряжкой с шести лет. В тундре это делается очень просто: садят тебя на сани, дают хорей, вожжи (верёвка, чтобы управлять передовым), и поезжай за кем-нибудь. Олени сами пойдут куда надо.
Первая упряжка была из двух оленей. Они шли медленно за папиным аргишем, а за мной ехала мама. До сих пор помню некоторые моменты. Например, переходы через реки, а их на Канине много. Или как я упала с саней и бежала за ними, пока папа не увидел и не остановился.
После четырёх-пяти таких поездок я уже смело «рулила», запрягала, искала своих оленей среди нескольких десятков или даже сотен в стаде. Сначала трудно, не понимаешь, как это делают взрослые, а потом само всё приходит. С лёгкостью берёшь из загона своего оленя.
Когда кочуешь, время идёт в том же ритме, что и твоя упряжка. Много идей приходит в голову. Я всегда придумывала песни и тихонько их напевала, потом повторяла их для сестёр. Кочевье – отличный источник вдохновения, которого сейчас так не хватает.
Интересные случаи связаны с поездками на оленьих упряжках. Я даже участвовала в гонках на Дне оленя. Сейчас вспоминаю жизнь в тундре, и так хочется вернуться туда, где выросла.
Когда прилетаю домой, редко удаётся выехать в места моих детских кочевий. Родители давно осели в посёлке. Сама живу в Нарьян-Маре, работаю в Этнокультурном центра НАО. Очень люблю участвовать в национальных праздниках в тундре. Там я всегда пою, особенно если среди зрителей – мои любимые олени.
Ольга Варницына: Колгуевские кочевья
Тундра – снежные дали без края, Серебристый песцовый мех. Без меня проживёшь ты, знаю, Без тропинок моих и вех. У тебя их – тропинок – без меры, Словно косы сплелись на снегу. Только я вот без тундры, наверное, Вдалеке прожить не смогу.
– Любимое моё стихотворение поэта Алексея Пичкова. Почему? Да потому что и я вот так же вдалеке прожить без тундры не могу. Каждое лето на вертолёте я мчусь на родину – остров Колгуев.
По прилёте в посёлок Бугрино тут же спешу на места кочевий моих предков в прошлом и моих братьев – в настоящем. Там, на просторах бескрайней тундры, поёт моя душа, да и я сама: что вижу, о том и пою. Пою, управляя упряжкой.
А началось всё ещё в далёких 90-х. Лет мне было пять или шесть, когда я сама стала управлять упряжкой пожилых пелеев (пелей” – олень, запряжённый в упряжку). Правда, рядом всегда сидел кто-то ещё из старших.
Медленным шагом шли пелеи, не понимая, кто же управляет ими. Время от времени незмидь (передовой олень) фыркал и оглядывался на нарты.
А я ему говорила: «Те ав нада, яд, яд! Саткув, саткув!» («Ну давай же, иди, иди! Быстрее, быстрее!»), и тут же тюром (тюр – хорей, шест, которым погоняют упряжку) пыталась дотянуться до всех пелеев по очереди. Они на какое-то время ускоряли шаг, но потом снова шли медленно.
Лет с десяти стала самостоятельно, наравне с остальными, кочевать от стойбища до стойбища. Так, во время кочевий я запоминала дороги, училась отличать одну сопку от другой, реки и озёра для того, чтобы ездить самостоятельно, без сопровождения.
Самым захватывающим и запоминающим было кочевье из весеннего стойбища Ярэй’ хой на летнее стойбище Тарка через самую длинную реку острова Колгуев – Песчанку. В конце июня она ещё глубока, местами можно встретить снег или даже льдинки. На берегу надували лодки резиновые, к нартам привязывали резиновые буи, поплавками служили и большие канистры.
Мама усаживалась в лодку, которую привязывали прямо на нарты, и папа начинал переправу. Вслед за ним отправляли меня. Я вставала на нарты, а кто-то из братьев направлял упряжку вслед за отцовской. Олени начинали плыть, нарты качались на лёгких волнах, иногда их заносило, но самое главное было – забыть страх и продолжать погонять оленей.
Минут через пять ты уже спокойна, вот он берег. Хотелось кричать, ликовать, но нельзя. Здесь, на берегу, мы пили чай, пока олени сохли. Я делилась с семьёй чувствами, что испытала во время переправы, а они смеялись и рассказывали, как они в своё время переживали первую кочёвку.
Время летит. У каждого брата и сестры свои семьи, дети. Мы пережили тяжёлое безоленное время, но с 2015 года вновь каждое лето запрягаем свои упряжки и кочуем. И теперь уже мои племянники каждую весну и лето спешат в тундру, где ловко управляют оленями. Мне вдвойне радостно наблюдать за тем, как они бегают за отцами, просят упряжку и мечтают о долгих дорогах. Вот так же когда-то и я начинала.
Много чего было в родной колгуевской тундре: первые неудачи, первое одиночное дежурство в стаде, первая поездка в посёлок. Всё это я пережила вместе с моей любимой упряжкой.
Юлия Езынги: На языке тундры
– Я родилась в семье оленеводов ямальской тундры. С шести лет управляла своей оленьей упряжкой. Помню, что специально меня не готовили, не учили, как правильно это делать. Просто посадили на нарты, хорей и верёвку от передового оленя в руки – и вперёд!
Когда мне исполнилось семь лет, пришлось, как и большинству детей из числа коренных малочисленных народов Севера, уехать от родителей учиться в школу-интернат в селе Яр-Сале.
После окончания школы я решила посвятить себя детям. Поехала учиться в Санкт-Петербург в РГПУ им. А. И. Герцена, в Институт народов Севера, а затем вернулась преподавать в родную школу.
Сейчас я работаю в детском саду педагогом дополнительного образования. Учу детей ненецкому языку. Мне важно сохранить родной язык и передавать свои знания ребятишкам. Ненецкий язык поражает богатством, яркостью и образностью. В нём есть особенная красота и мелодичность. Слова сами складываются в стихи.
Ӈарка Ямал – Мань сава ями, Ӈарка вы якоцяр Мадэвэхэна падтавэраха. Моренана яля сэван’, Маня” маймбива”. Мой дом – мой Ямал, Ты так прекрасен и мил. Твои бескрайние просторы, Словно ненецкие узоры.
Я всё больше открываю для себя загадочность души своего народа. Самое главное – навсегда сохранить в сердце язык, на котором говорили предки и который прекрасно понимают наши верные друзья – олени.