Любовь к Родине, к своей Ульчии, у Марины Одзял, руководителя Ассоциации коренных малочисленных народов Севера Ульчского района Хабаровского края, сдержанна, размеренна и нетороплива, как волна Мангу. Так ульчи называют АмурЭто с виду представители этого коренного амурского народа порой немногословные, бесстрастные, как сэвэвны, а внутри-то – словно вулкан, не тронь, обожжешься. И основательность до дотошности у них, и чувство собственного достоинства. Как не быть достоинству, когда хоть капля, да есть княжеской крови, маньчжурской, гордой.
Женева
-Сколько раз удалось представлять коренные народы Российской Федерации в ООН?
— Три года подряд ездила в Женеву.
— Наверное, Женева – родной город?
— Практически. В прошлом году для того, чтобы сэкономить, а в Швейцарии жизнь очень дорогая, я жила дома у одной творческой личности – швейцарской актрисы, поэтессы. Она с удовольствием предоставила мне свои апартаменты, а сама уехала преподавать литературу в Дюссельдорф. Швейцарцы – очень простые люди. У них не принято загромождать квартиры мебелью. Они спят на полу. На время пребывания оставила мне свою кошку и огромный балкон с растениями. Я каждый день утром и вечером поливала растения, ухаживала за кошкой.
Там очень спокойно. Там такой климат, как у меня в Ульчском районе, в селе Богородское. В Женеве за счет Альп, которые рядом находятся, не душно и не так влажно, как, например, в Хабаровске. Облака над головой. Женевское озеро – огромное, и такое ощущение, будто рядом – Амур. Климат точно такой же.
Там очень толерантно друг к другу относятся. Туда съезжаются представители коренных народов со всего земного шара. И каждый едет со своей бедой. В основном это проблемы экологии. Если сравнивать, то Россия впереди планеты всей по отношению к коренным народам. У нас есть и концепция, и программа, есть соответственно, и гарантии. В латиноамериканских странах, в Африке такого, как у нас, нет. Там порой у коренных народов нет доступа к воде, люди сталкиваются с насилием, убийствами., насильственным переселением. Это глобальные проблемы. Слава богу, что мы живем в России. В принципе, большинство проблем мы можем решить на уровне страны. Для того, чтобы помочь государству взять правильный курс в национальной политике и нужен ООН. Так, чтобы эксперты выработали рекомендации для государства.
Языки
— О чем говорила в ООН?
— В позапрошлом году темой моего выступления в ООН было посвящено теме исчезающих языков. Если взять наши орочский и негидальский языки. Ситуация с ними понятна. Это уже исчезнувшие языки. У этого народа не осталось носителей языка. Это очень страшно. Это трагедия и для самих народов. Но есть ли осознание культурного бедствия у представителей этих народов? Я лично это понимаю, потому что у меня специфика такая. Я всю жизнь занимаюсь коренными народами. Я не могу быть равнодушной к судьбе соседних, родственных народов.
— Лет десять пройдет, придет ороч и скажет: «Я хочу квоту на лосося». А ты кто? А что есть такой народ? А скажи что-нибудь по-орочски! А заполни бумагу на родном языке! А чем ты отличаешься от неорочей? Национальной культуры нет – нет народа.
— Вот это самое страшное. Чем мы можем отличаться? В первую очередь языком. Конечно, писать заявку на рыбу на родном языке, это одна из форм популяризации национальной культуры. С другой стороны, мы же сегодня боремся против заявительного принципа: « Хотите рыбы – пишите заявку». Для меня это очень оскорбительно.
— С другой стороны, допустим, приедет мужчина, у которого все предки до седьмого колена жили на Кавказе, скажет, что ульч, и потребует кеты и горбуши!
-Есть такая тенденция. И мы не можем на это повлиять. Сегодня национальность невозможно доказать. В прошлом году отправила письмо в природоохранную прокуратуру: «Прошу принять меры прокурорского реагирования в связи с тем, что пошел массовый поток заявок людей, не относящихся к коренным народам». Я здесь воздействовать никак не могу.
— А мне кажется все просто: напишите сочинение на языке коренных малочисленных народов Хабаровского края.
— Если мы будем подавать заявку писать на родном языке, это другое дело.
— До революции грамотные люди ценились, к ним с подарками ходили.
— Так же как к шаманам.
— Если вернуться к докладу в ООН, что же было предложено?
— Я делала упор именно на те коренные народы, которые проживают в Хабаровском крае. Мы — люди, которые не имеют территориально-государственного определения, т. е мы находимся в границах субъекта. Разные народы, в том числе и по численности, и по уровню развития национальной культуры – есть ли учебники, состояние языка. Я могу быть уверена за свой народ, за ульчей. А вот с орочами и негидальцами — сложности, особенно с орочами. За счет того, что пока живо старшее поколение, у негидальцев национальная культура еще держится. Пройдет буквально пять лет, и уже не будет живого языка. Самое страшное, что мы ожидаем, растворится народ. Я просила, чтобы государственная экспертиза на учебные пособия была упрощена.
— Негидальцев чуть более 400-т человек. Из них трое – носители языка. Хорошо, еще 20-30 человек на слух понимают негидальскую речь. Чтобы издать учебник, сколько нужно денег?
— Один миллион рублей пойдет только на экспертизу. Я думаю, что тираж учебников по родному языку должен равен численности народа. Хотя бы нужно закрыть младшее звено – с первого по четвертый классы.
— Т.е в этом случае только четыре миллиона на экспертизу, и в эту сумму не включаются авторские гонорары, расходы на печать?
— Авторский гонорар — не больше 50 тысяч рублей.
— Не получается ли так: « Я- Марья Петровна Васюкина, педагог со стажем, смотрю в этот учебник негидальского языка и ни одного слова не понимаю. А вдруг там матерятся!» И зарубает на корню такой учебник. Такого быть не может? Не сталкивалась с таким?
— Сталкивалась. Поэтому и выступала в ООН. И уже вижу результаты своего выступления здесь. Был создан Фонд по родным языкам на федеральном уровне. И теперь уже упрощена экспертиза. Теперь экспертизой занимаются не федералы, а министерства субъектов. Теперь возникает другой вопрос. А есть ли в министерстве образования специалисты по языкам?
— И как?
— Думаю, что мы будем привлекать носителей языков. Получат ли они за свою работу деньги, это уже немного другой вопрос. Наша цель — обучить детей. Дети заговорят на родном языке, и мы будем спокойны.
— Приходишь домой, а твоя дочка с подругой разговаривают на незнакомом тебе языке. Вряд ли будешь спокоен при этом.
— Это все понятно. Главная цель — это дети. Кстати, в Ульчском районе проживает больше негидальцев, чем во Владимировке района имени Полины Осипенко.
-Говорят на своем языке?
-Нет?
-Перешли на ульчский?
-Тоже нет. Говорят только по-русски. Я за интернаты. Там у маленьких представителей коренных народов есть возможность выучить свой родной язык. Мы идем обратным путем, по сравнению с тем, что делалось в советских интернатах, где дети забывали свой родной язык, свою национальную культуру. Каждый год пытаемся издавать новую учебную литературу. Это не коммерческие проекты. Тираж небольшой, по 500 экземпляров. Все книги распространяем в библиотеки своего района.
Всякие моря начинаются с капли, а великолепие российской культуры ценно именно разнообразием. Поди, поищи, где еще на Земле стран, где столько народов имеет такой опыт и добрососедства, и обмена культурными открытиями. И потому так важно, хранить и языки, и национальные культуры.
Текст Юрий Вязанкин, «Яндекс-Дзен«
Кстати, негидальцы (самоназвание элькан бэйэнин — местные (здешние) люди; амгун бэйэнин — амгунсике люди) проживают в бассейне нижнего течения реки Амгунь а районе Полины Осипенко и Ульчском районе.
Орочи (самоназвание орочисэл, ед. ч. орочи, а также нани, местные жители) живут преимущественно в низовьях реки Тумнин с её притоками в Ванинском районе, и по реке Хунгари, притоку Амура, по Амуру, у озера Кизи в Ульчском районе.
Читайте также: Самые обсуждаемые новости kmns.ru на этой неделе:
В Норильске судят за ущерб природе представителей КМНС
Кого надо поздравлять с Днем коренных народов?
В поселке Волочанка на Таймыре сгорела школа, в которой учатся дети долган и нганасан (видео)