22 октября 2019 года в рамках цикла лекций об истории и культуре народов Карелии в Открытом университете ПетрГУ с лекцией «История создания вепсской письменности» выступила Зинаида Строгальщикова, старший научный сотрудник сектора этнологии Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН.
«Отсутствие письменности и официального использования языка ускоряет его гибель подобно тому, как отсутствие фундамента и угловых камней сказывается на прочности дома«, – этой цитатой Элиаса Лённрота начала свой рассказ о вепсах Зинаида Ивановна.
Имя Лённрота ассоциируется, прежде всего, с эпической поэмой «Калевала», но ее созданием заслуга ученого перед финно-угорскими народами не ограничивается. Лённрота можно по праву считать и первым исследователем вепсского языка – вепсский материал лег в основу его докторской диссертации «О языке северной чуди», защита которой позволила ему занять должность профессора финского языка, впервые учрежденную в 1853 году в Александровском университете.
Записывая свои впечатления от поездки к вепсам в 1842 году, финский ученый задумался над тем, почему вепсы теряют свой язык. Он опасался, что через столетие они будут говорить, «что в прежние времена их прадеды общались на каком-то другом, не русском языке». Главной причиной обрусения вепсов, по мнению Элиаса Лённрота, является их убеждение, что из-за необходимости поддержания торговых и иных связей с соседями «от русского языка есть большая польза, а от вепсского – никакой». К счастью, его опасения об исчезновении вепсского языка не сбылись и вепсский язык продолжает жить, несмотря на все политические и социальные проблемы сложного XX века.
Свой вклад в сохранение и развитие вепсского языка внесли исследования как отечественных, так и зарубежных лингвистов.
Первая попытка создания русско-чудского словаря (слово «чудь» было официальным названием вепсов до революции) была предпринята уже в 1909 году учителем Петром Успенским из деревни Рыбрека. Словарь был издан небольшим тиражом и не оказал большого влияния на развитие письменной формы вепсского языка. Он использовался лишь учителями, которые приходили в школу, не зная языка своих учеников.
Серьезная работа по созданию вепсской письменности впервые началась в 1930-е годы. Период с 1931 по 1936 год ученые называют «первым вепсским возрождением». В эти годы государство уделяло большое внимание развитию языков нерусских народов России и 72 народа получили свою письменность. Считалось, что наличие письменного языка позволит представителям малых народов правильно понимать политику государства.
В Ленинградской области, где в то время проживало основное вепсское население – 24 тыс. человек, развитие и изучение вепсского языка было связано, прежде всего, с именем известного финно-угроведа Дмитрия Владимировича Бубриха и его учеников Матвея Хямяляйнена и Николая Богданова. Для изучения языка ими были проведены экспедиции в вепсские регионы, по результатам которых была создана письменность на основании латинской графики и началась интенсивная работа по подготовке учебников. К 1936 году было издано 30 разных учебников на вепсском языке.
В Карелии создание вепсской письменности осложнялось политикой финского правительства Эдварда Гюллинга. Вепсский и карельский языки рассматривались как диалекты финского и вепсских детей с 1929 по 1935 год пытались учить на финском языке. Такое решение показало свою несостоятельность, поскольку вне школы дети продолжали общаться между собой по-вепсски или по-русски.
Судьба вепсского языка оказалась сильно зависима от политической воли. К 1937 году преподавание языков на основе латинской письменности было запрещено. В первые десятилетия своего существования советская власть была уверена в неизбежности мировой революции и поощряла развитие языков, основанных на латинской письменности, правда, когда стало понятно, что мировой революции не будет, решили поддержать единство страны установлением единого алфавита для всех народов.
Во второй половине 1930-х годов начался стремительный перевод всех письменностей с латиницы на кириллицу, но все книги, подготовленные на вепсском языке, были запрещены к использованию.
Так завершился первый период активного изучения и использования в образовании вепсского языка, и на несколько десятилетий о нем просто забыли.
Зинаида Ивановна отметила, что в 70-х годах ХХ века само существование вепсского народа ставилось под сомнение и во время переписей населения вепсов в Ленинградской и Вологодской областях записывали русскими.
Голос вепсского народа вновь громко зазвучал уже на закате советской эпохи в конце 1980-х годов – на волне развития национального самосознания вепсы вновь стали ставить вопрос об изучении своего родного языка.
Второе возрождение вепсского языка связано не только с деятельностью ученых, но и с именем основателя Шелтозерского музея, известного краеведа Рюрика Лонина, а также супругов Максимовых: директора Шелтозерского музея Александра Максимова и директора Шелтозерской школы Розы Максимовой. Ими была создана инициативная группа, выступившая с требованием ввести преподавание вепсского языка в школах вепсского Прионежья.
А восстановить вепсскую письменность и обеспечить преподавание языка в школах и вузах Карелии стало возможным благодаря исследованиям сотрудников Института языка, литературы и истории КарНЦ РАН Николая Богданова, Матвея Хямяляйнена, Марии Зайцевой и Марии Муллонен, которые возобновилось в Институте в послевоенное время.
С конца 1980-х основную работу по созданию книг и пособий на вепсском языке вели сотрудник Карельского научного центра РАН Нина Зайцева и преподаватель кафедры финского языка ПетрГУ Мария Муллонен.
Стоит отметить, что исследования вепсского языка и фольклора активно продолжаются в Институте языка, литературы и истории КарНЦ РАН и в настоящее время, а наш Институт несомненно является ведущим научным учреждением страны по исследованию вепсского языка, его истории и культуры.
Источник, фото: Карельский научный центр РАН
Подпись к фото: Мария Ивановна Муллонен (слева) записывает образцы вепсской речи у С.Н. Самаковой