В событиях 1983 года не было вины человека, не стали они трагедией для популяции горбуши в целом, как и не привели к экологической катастрофе. Тем не менее, у таких перепадов могут быть серьезные экономические последствия для всей рыбной индустрии.
Похожая ситуация складывалась в 1998 году: низкая перерабатывающая мощность береговых предприятий грозила повторением истории. Тогда власти полуострова разрешили свободно вести добычу всем жителям полуострова. Предприятия вне зависимости от их специализации, даже совсем далекие от рыбной промышленности, получили возможность организовывать рыболовецкие бригады, сдавать рыбу на заводы, заготавливать самостоятельно под контролем надзорных органов. В годы тяжелой экономической ситуации такое решение оказалось грамотным и эффективным. С другой стороны, видя низкую мощность существовавших рыбоперерабатывающих заводов, власти полуострова взяли курс на наращивание потенциала береговой переработки. Но парадокс в том, что всплеск 1998 года оказался скорее аномалией, чем нормой в череде предыдущих и последующих лет, а новые заводы, чтобы выжить и заработать, стали поощрять браконьерский промысел в промышленных масштабах. К такому выводу пришли эксперты, проводившие более десяти лет назад при участии WWF России анализ объемов браконьерского изъятия лосося на Камчатке.
В сегодняшних реалиях у чиновников не было либо возможности, либо желания оперативно подстраивать законодательство под прогнозы ученых и разрешать населению свободный вылов. Неизвестно, обсуждали ли они вообще такой сценарий. Конечно, в преддверии высоких подходов был мобилизован флот. Но даже увеличенные с 1998 года на порядок рыбоперерабатывающие мощности, все равно оказались не в состоянии освоить весь возможный объем. Ежедневный совокупный потенциал береговой и морской переработки оказался ограничен 12 тысячами тонн, тогда как, по примерным оценкам ученых, к западному побережью полуострова на момент начала рунного хода горбуши, подошли как минимум полмиллиарда особей, что составляет около 500 тысяч тонн. Массовый ход продлился порядка 40 дней, что можно считать удачей, так как обычно он составляет лишь 20. Именно растянувшиеся подходы позволили камчатским рыбакам поймать более 410 тысяч тонн горбуши (в совокупности по обоим побережьям).
Но тут перед ними встает другая проблема – как реализовать весь добытый объем? Основная масса потребителей удалена от Камчатки на тысячи километров. Доставить соленую, копченую или мороженую продукцию можно лишь морским транспортом до Владивостока, а оттуда по железной дороге – в центральную часть страны. На весь период транспортировки и время ожидания перевалки грузу необходимо обеспечить соответствующие условия хранения. И здесь вступают в игру уже не усилия рыбаков по добыче сами по себе. К ним присоединяются складские мощности портов, пропускная способность железнодорожной магистрали. Все они вместе определяют и объем продукции, который дойдет до конечного потребителя, и ее цену.
Рыбопромышленники не успевают обрабатывать уловы. Но и пропустить на нерестилища такой объем производителей без последствий, прежде всего для экономики, нельзя. Уже сегодня можно предположить, что часть нерестилищ в ближайшие годы окажется непродуктивна в плане воспроизводства горбуши, ведь далеко не на всех реках Камчатки идет промышленный лов, а значит, заморы рыбы будут. Есть опасения, что косвенно это затронет и другие виды лососевых, прежде всего кету, которая имеет сходную с горбушей экологию нереста. Какие последствия будут иметь воодушевляющие рекордные подходы, станет известно в ближайшие несколько лет.